Keanu Reeves Russian Edition
кумир  
  «... Сначала хотел стать хоккеистом. Я был застенчивым ребенком. Уверенно чувствовал себя лишь на льду. А потом вдруг снялся в нескольких рекламных роликах, только и всего. Хотел заработать лишних деньжат. ...»
кумир Виртуальная реальность в кино
 
человек
человек
актёр
актёр
музыкант
музыкант
             
    Библиотека:

: Рецензии
рецензии и аналитические статьи о фильмах, в которых снимался Киану Ривз



cортировать по
дате публикации
названию публикации
названию издания

: Интервью

: Заметки

: Статьи

: Переводы

: Все публикации

: Поиск



Перепечатано с сайта KinoZal.ru

    Виртуальная реальность в кино

Версия для печатиKinoZal.ru, 27 октября 1999

Эта статья была написана в 1997 году, когда еще даже не начали снимать фильм «Матрица», который существенно изменил отношения между публикой и виртуальной реальностью в кино.

Мгновенно внедрилось и даже успело стать вполне заурядным такое явление, как "виртуальная реальность". Настолько быстро что-то загадочное и невероятное входит в нашу жизнь, превращаясь даже в объект обычной "мыльной оперы" (типа телесериала "Виртуальная реальность"). Первоначальные страшные угрозы по поводу того, что поколение начала XXI века будет существовать уже в виртуальном мире, который чуть ли не полностью заменит собой реальный, теперь звучат столь же привычно и банально, как время от времени вспыхивающие пророчества о близком конце света, новом Апокалипсисе, по привычке связываемом с завершением века, тем более тысячелетия.

В этом плане особенно знаменательно пересечение двух популярных мотивов в фантастическом фильме "Странные дни" (1995) Кэтрин Бигилоу, который вдруг познал провал. Не добились ожидаемого резонанса другие виртуально ориентированные ленты 1995 года - "Джонни-Мнемоник", "Виртуальный мир" (в оригинальном названии есть игра слов, поскольку Virtuosity - это еще и "Виртуозность"). А "Газонокосильщик 2" с завлекательным, кажется, подзаголовком "За пределами киберпространства" вовсе не вызвал какого-либо интереса, хотя и первый "Газонокосильщик", по сути, открывший в 1992 году тему виртуальной реальности, тоже не пользовался большим успехом. Кстати, десятилетием раньше картина "Трон", в которой впервые был заявлен мотив виртуальности компьютерного мира, все-таки имела лучший результат.

Не может не возникнуть впечатление, что публика предпочитает, чтобы прием виртуальности или иной "компьютерности" происходящего в кино не был, как говорится, обнажен, специально подчеркнут, афиширован. Если на экране в какой-нибудь очередной серии "Человека-Летучей мыши" или в фильме типа "Дня Независимости" использованы все достижения современных визуальных эффектов, порожденных компьютерной технологией, если развертывается на более широком пространстве действие популярной компьютерной игры вроде "Смертельного боя", это способно вызвать весомый зрительский интерес. В качестве своеобразного исключения виртуальные забавы могут быть косвенно отражены в производственно-эротической драме из жизни служащих крупной компьютерной фирмы ("Разоблачение") - и это тоже будет воспринято массовой аудиторией. Но как только виртуальность оказывается в центре сюжета, а герои будто путешествуют между двумя мирами - подлинным и вдвойне подлинным (напомним, что в переводе с английского "виртуальный" как раз и означает "настоящий", "истинный"), то есть мы поневоле являемся свидетелями зазора, все-таки существующего между иллюзией и реальностью, это моментально встречается без особого энтузиазма.

В фильме "Странные дни" речь идет о подпольной торговле виртуальными дисками, которые позволяют любому желающему не только выступить в роли постороннего наблюдателя, своеобразного вуайериста, получающего удовольствие от лицезрения чужого секса. Он может отождествить себя как с тем, кто совершает порой преступное действие в отношении другого лица, так и непосредственно с самой жертвой, посмотрев на все происходящее ее глазами. Интерактивность достигает предельного рубежа, за которым находится прямое участие в садомазохистских играх

со смертельным исходом. Легче всего заподозрить, что нарисованная мрачными красками картина конца века и тысячелетия не понравилась публике своей жестокостью и безысходностью, пусть это тоже не лишено основания. Все же дело в том, что Бигилоу в соответствии с замыслом Джеймса Кэмерона, отца двух серий "Терминатора", постоянно разрушает границу между мнимым и действительным, лишая зрителей представления, что кинематограф - это не сплошная фикция, искусно выдаваемая за нечто настоящее, то есть своеобразная предтеча виртуальной реальности, некий сон наяву. Особенно неестественно, даже неожиданно комично выглядят персонажи в тот момент, когда нам зачем-то показывают не то, что они видят, надев специальное виртуальное приспособление, а их реакцию на происходящее во все-таки несуществующем мире.

Впечатление, в общем, примерно то же, как и при наблюдении за раскачивающимся в такт нам не слышной мелодии человеком, который слушает музыку в наушниках. Или это похоже на раздражающие многих не глухонемых зрителей телепередачи с сурдопереводом, когда вдобавок к видимому изображению еще кто-то на экране изъясняется непонятными жестами. А в соответствии с идеей ленты "Странные дни" мы, как зрители, оказываемся в положении "двойных вуайеристов", то есть наблюдаем за наблюдающим со стороны чужие порочные и агрессивные склонности. Такая множественная отраженность не каждому придется по душе. Иначе все это сопоставимо и с тем, как мы являемся посторонними свидетелями спящих людей, которые видят в этот момент какие-то сны, о сути которых мы даже не подозреваем, и даже как-нибудь физически реагируют на то, что творится в их подкорке мозга в процессе сновидений. Но еще представьте себя в ситуации между сном и бодрствованием, когда вам преднамеренно не дают погрузиться в состояние забвения, при помощи неких внешних раздражителей заставляют находиться в порой мучительно ощущаемой фазе полудремы, предсонного пребывания как раз в пограничной области между действительностью и физическим (но не психическим) отключением от нее во время сновидений. Ведь известно, что наказание в виде лишения сна и особенно искусственное продление этой промежуточной стадии своеобразного "недосыпа" оказывается одной из самых жестоких пыток для человека. Вот и лицезрение виртуальной реальности не изнутри, а извне напоминает подобную насильственную акцию.

В конце концов, все можно сравнить с явно театральным приемом намеренного обнаружения и даже подчеркивания условности предлагаемого на сцене зрелища, когда актеры, постоянно выходя и обратно входя в свои роли, все время не дают нам искренне поверить в как бы всамделишность происходящего, а напротив, внушают, что все играется понарошку. Не случайно в теории немецкого драматурга Бертольда Брехта это получило название "отстранения", "остранения" и "очуждения" (в зависимости от того или иного перевода) и было рассчитано в большей степени на интеллектуализацию театра, обращение к мыслящему, а не только чувствующему зрителю. Разумеется, число тех, кто готов заранее не верить в иллюзорность искусства и предпочитает оценивать его с социально-философской точки зрения, всегда было значительно меньше, чем количество добровольных желающих попросту обманываться в "утраченных грезах". А виртуальная реальность и связанные с ней компьютерные игры еще не стали оформленными в стройную систему явлениями, чтобы их уже можно было бы подвергать критическому сомнению или язвительному переиначиванию.

А вот человеческий слух проще обмануть, чем зрение – вспомним беспрецедентную акцию Орсона Уэллса, который в 1938 году вызвал своим радиоспектаклем "Война миров" по роману Герберта Уэллса настоящую панику среди слушателей, поверивших в то, что на территорию США на самом деле высадились марсиане. Знаменательно, что одна из недавних сенсаций по поводу наличия кинопленки, зафиксировавшей вскрытие в некой медицинской лаборатории тела инопланетного существа, многими все же принимается скептически хотя бы потому, что наш видящий глаз уже приучен к "киношным" спецэффектам и поневоле стремится отыскать в изображении подтверждение подделки. Так же происходит и в случае уникальных фокусов, демонстрируемых современным магом Дэвидом Копперфильдом. Понятно, что он обманывает толпы людей прямо у них на глазах - но ведь трудно постичь, как он это делает. А вот слухи о том или ином проявлении присутствия инопланетян на Земле, как это ни странно, действуют сильнее, словно опровергая известную пословицу: "Лучше один раз увидеть, чем сто раз услышать".

Следует считать в какой-то степени, что современные опыты Стивена Спилберга (две серии "Парка юрского периода") и его оппонента Роланда Эммериха ("День Независимости") - это более продуманные и виртуозно исполненные попытки "виртуальных обманов" массовой аудитории, нежели фактически виртуальные по сюжетам фильмы "Газонокосильщик", "Странные дни" и "Джонни-Мнемоник". Был еще неплохой телесериал "Дикие пальмы" (1992) - кстати, среди четырех постановщиков значилась и Кэтрин Бигилоу - о сенаторе, использующем в 2007 году виртуальную реальность на своем телеканале ради оболванивания покорных зрителей. Но и эта идея во многом позаимствована из давней трилогии немецкого режиссера Фрица Ланга о некоем докторе Мабузе, проходимце-экстрасенсе, который уже во второй серии в 1933 году применял для воздействия на людей нечто вроде телевидения, а в третьей части в 1960 году следил за всеми уже как тысячеглазый и вездесущий властитель.

Виртуальная реальность так же, как и задолго до нее другие экранные формы (кинематограф, телевидение, видео), остается нейтральным техническим изобретением, пока не вовлекается в сферу манипуляции "коллективным бессознательным" и не используется для того, чтобы "идея овладела массами". А в качестве бездумного развлечения она пока действительно занимательнее в жанре "фэнтэзи" (то есть "сказки для взрослых") или в такой фантастике, которая далека от антиутопий и зловещих пророчеств, предпочитая голливудский хэппи-энд, удачный выход из любого виртуального лабиринта.

С.Кудрявцев

 
             

о сайте | форум | почта