Keanu Reeves Russian Edition
кумир  
  «... У меня не очень много проблем с фанатами. Меня не часто узнают на улицах. Я не появляюсь как бог из лимузина, и вокруг меня не толпятся кричащие девочки. Я просто хожу там, где мне хочется. Наверное поэтому и не узнают, ведь кинозвезде не пристало бродить где попало без телохранителей. ...»
кумир Рожденный свободным
 
человек
человек
актёр
актёр
музыкант
музыкант
             
    Библиотека:

: Рецензии

: Интервью

: Заметки

: Статьи

: Переводы
переводы самых интересных статей из иностранных изданий



cортировать по
дате публикации
названию публикации
названию издания

: Все публикации

: Поиск



Перевела и прислала ksiuha.

    Рожденный свободным

Версия для печатиVanity Fair, август 1995

Кеану Ривз о сексе, Голливуде и жизни на бегу.

В прошлом году «Скорость» сделала Кеану Ривза суперзвездой. Но и после 24 фильмов актер остается загадкой: человеком, который зарабатывает миллионы, но все пожитки которого умещаются в один чемодан; кумиром женщин, который почти не вступает в любовные связи, но отвергает и слухи о гомосексуальной «свадьбе»; артистом, который может быть одинаково убедительным и привлекательным в «Необыкновенных приключениях Билла и Теда» и «Гамлете». В преддверии выходящего в этом месяце на экраны нового фильма Ривза «Прогулка в облаках», действие которого происходит вскоре после окончания Второй мировой войны, МАЙКЛ ШНЕЙЕРСОН встретился со звездой в Миннеаполисе, чтобы получить ответ на главный вопрос: Кто же такой Кеану в своей заэкранной жизни?



Из отеля в отель он возит единственный чемодан. «Я уже научился сводить все к необходимому минимуму, - говорит Кеану, - несколько пар брюк, несколько футболок, носки, трусы, один костюм, спортивная куртка и пара ботинок».

Уже несколько месяцев Кеану Ривз не имеет своего дома.

Тому существует какое-то объяснение, но детали его достаточно расплывчаты. «Так уж получилось», - говорит Ривз. И с тех пор звезда Голливудского экрана и Виннипегской сцены живет в отелях, перемещаясь в соответствии с требованиями своей работы. Его последнее «обиталище», как поясняет он этим присущим ему до странности высокопарным слогом (порой – солидный джентльмен, порой – лишь слегка повзрослевший разгильдяй-подросток), это бизнес-отель в центре Миннеаполиса.

К встрече с его слегка азиатским великолепием – темными серьезными глазами, выдающимися скулами, золотистой кожей – я готов. Неожиданностью оказывается стройность его высокой фигуры. В этот хмурый весенний день он мало чем напоминает актера, снимавшегося в «Скорости», на удивление удачном открытии прошлого сезона. Короткие волосы успели отрасти. Крепкая челюсть укрылась за трехдневной небритостью. Он избавился от необходимой герою экшена крепкой мускулатуры и легко отмахнулся от почти случайно выпавшей на его долю возможности стать Шварценеггером или Сталлоне нового поколения.

Год назад Кеану утверждал, что не хотел браться за этот фильм. Теперь он вполне доказал это, снявшись в двух фильмах имеющих столь же мало общего со «Скоростью» как и друг с другом. «Джонни-Мнемоник» представляет собой фантастический триллер о XXI веке, который вышел на экраны в мае и быстро погрузился в глубины киберпространства. Выходящая в этом месяце «Прогулка в облаках» более коммерческий проект, но в новом для его 30-летней звезды ключе: это его первая романтическая роль. В случае удачи, этот фильм может сделать для него то же, что «Легенды осени» сделали для Бреда Питта. Но в реальности, его игра в этой картине настолько соблазнительна и тонка, что ей вряд ли удастся развеять два ошибочных представления преследующих артиста повсюду.

Что он не слишком умен. И что он гомосексуалист.

«Кто мне нравится?»

Почти вопрос викторины. Речь о драматургах. У входа в Художественную галерею Уокера Кеану замирает, нахмурившись: «Стоппард, до определенной степени, Эдвард Олби, Ионеско, Джо Ортон. И этот, который написал… аааррргггх!»

Короткий блеск смущенной улыбки. «Полу-фразы, - декламирует он, - полу-мысли блуждающие в глубинах забытого, тычущиеся, цепляющиеся, ускользающие за миг. Внутри себя слышу их, в сердце, в мозгу, но только не на языке! И песня моя так и останется недописанной».

«Кто это написал?»

Мальчишеский смешок. За нашу короткую встречу я не раз слышал, как Кеану издает его, когда не может подобрать слов. «Хе-хе».

«Я только что это придумал»

«Что? Вот этот отрывок? Прямо сейчас?»

«Да… - Кеану оживляется. – О! Альфред Жарри! И Ибсен».

У Кеану живой и умный взгляд. Он задает точные, иногда обескураживающие вопросы. И много ли звезд способны говорить стихами? В то же время, он почти болезненно застенчив. Стоит задать вопрос о нем самом, и он начинает ерзать как смущенный школьник или вообще замолкает. Он дергает себя за пряди шелковистых темных волос и хлопает ладонью по лбу. Он всплескивает руками. Если же боги речи не откликаются и на этот призыв, он падает обратно в кресло с покорным «ну как-то так». Потом постепенно расслабляется, и если наступает нужный момент, и вопрос задевает какую-то струнку внутри него, разражается продолжительным монологом, оригинальным и умным. Увы, не все способны так долго ждать.

Странным образом, даже его хорошие манеры вредят Кеану: он настолько вежлив, что кажется почти глуповатым. На вопрос о последней картине, в которой снимался, он говорит: «О, спасибо, что спросили об этом». В удивлении или расстройстве восклицает: «О боже!» В этом восклицании безошибочно узнаешь канадца, да и вообще, воспитание, полученное по ту сторону северной границы, многое в нем объясняет: они там куда «приличнее» нас. Но для ставшего актером хоккейного вратаря, хранящего свое «личное» как некогда ворота команды, этикет служит помимо всего прочего и отличной защитой. Кому-то кажется, что за этой внешней оболочкой скрывается пустота, другим – что ему, наверное, есть что скрывать.

В юные годы, когда он снимался в подростковых драмах «Молодая кровь», «Вечная песня», «Принц Пенсильвании», Кеану был еще более замкнутым, чем сейчас. Он слонялся по жизни – на экране и вне его – в футболках не по росту, длинных шортах и незашнурованных кроссовках, говорил «чувак» и «потрясно» и признавался, что моется всего один-два раза в неделю. И никто из его юных поклонников не считал его дурачком. Они считали его крутым.

Слухи о глупости возникли после выхода «Необыкновенных приключений Билла и Теда». Он настолько хорошо справился с ролью косноязычного калифорнийского подростка и «выдающегося» воздушного гитариста в этом хите 1989 года и его продолжении, что новая более широкая аудитория – родители и пресса – решили, что Кеану и есть Тед. Возможно, признается он, роль настолько понравилась ему, что он перенес какие-то элементы в реальную жизнь. И возможно, предполагаю я вслух, на фоне первого всплеска популярности играть Кеану-как-Теда в реальной жизни было вполне разумным способом для того, чтобы избежать чрезмерного внимания мира.

«Нет, - слегка оскорблено возражает Кеану, когда мы останавливаемся ненадолго перед холстами Ротко и Кифера в Уокерской галерее современного искусства. – Я никогда не прикидывался дураком, чтобы держать кого-то на расстоянии. Я вообще не прикидывался дураком. Было ли дело в моей неспособности выразить свои мысли, или в моей наивности, или непосредственности, или иногда это было в самой природе вопроса… И знаешь, я обнаружил, что мне гораздо проще толковать ту или иную роль или проект пять лет спустя, чем в разгар съемок. Тогда все чересчур живо! Я могу рассказать, что я чувствую, но контекст, смысл объяснить куда сложнее. Поэтому просто говоришь… «Классно!» И знаешь что, приятель? Это нормально».

Похоже, что очень многие режиссеры самого высокого ранга отнюдь не путали Кеану и Теда. По мнению Стефена Фрирса («Опасные связи»), Лоуренса Касдана («Я люблю тебя до смерти»), Кэтрин Бигелоу («На гребне волны»), Рона Ховарда («Родители»), Гаса Ван Сента («Мой личный Айдахо»), Кеннета Браны («Много шума из ничего»), Фрэнсиса Форда Копполы («Дракула Брэма Стокера») и Бернардо Бертолуччи («Маленький Будда»), и многих прочих, Кеану обладает интуитивным и эмоциональным мышлением, присущим лучшим прирожденным актерам. В нем есть характер – старомодный моральный императив, который просвечивает в каждой исполняемой им роли – служащий оболочкой глубоко укрытым, сдержанно проявляемым чувствам. Кроме того, он всегда готов пойти на риск и смело окунается в совершенно различные роли, не опасаясь за то, что эти крайности могут повредить его образу. «Как актер, он несгибаем и смел, и с равным терпением принимает удары и рукоплескания, - говорит Кеннет Брана. – В результате он становится лучше и лучше».

«Прогулка в облаках» лучшая актерская работа Кеану на сегодняшний день. Сюжет рассказывает о солдате, который встречает в поезде плачущую женщину и узнает, что она не замужем и беременна и направляется домой, где ее ждет ярость отца, богатого винодела. Солдат галантно предлагает ей выступить в роли ее мужа, всего на одну ночь: встретиться с родителями, переночевать на полу в ее спальне и ускользнуть из дома еще до рассвета, - чтобы ребенок считался законным. Разумеется, не проходит много времени, и он уже собирает виноград и обменивается взглядами со своей новой любимой поверх зеленой лозы.

Режиссер Альфонсо Арау («Как вода для шоколада» [в российском прокате «Опаленные страстью»]) снимал эту картину как игру страстей с отголосками магического реализма. «Я сказал [Кеану]: “Ты можешь сыграть очень романтического героя, если захочешь”, - вспоминает Арау. – “Как много ты готов работать?”». Кеану, как чувствовал режиссер, обладал внутренней нравственностью вернувшегося с войны героя, однако актер казался слишком невинным. «Я сказал: “Кеану, ты должен выглядеть как взрослый человек, а не подросток”». Что означало, что актер должен был передать не только зрелость своего героя, но и его страсть. «Я чувствовал, что все эти эмоции существуют, где-то внутри его, под кожей, - говорит Арау, - и моя задача была – выпустить их наружу».

«На репетициях мы разыгрывали импровизации, - говорит Кеану, когда мы уже вернулись обратно в отель. – Альфонсо и я придумали сцену, в которой я теряю товарища, чтобы память об этом как бы отложилась у меня в теле… Я хотел сыграть человека, который из-за того, что ему пришлось пережить, возвращается обратно отчаянно одиноким, он видел смерть и это заставляет его ценить жизнь». В настоящий момент он утверждает, что как актер, находится в шоке от того, что было вырезано при монтаже фильма. «Раненую птицу, которую я изображал, сделали… менее раненой. Они сделали его более сильным; внутренняя борьба, которую он ведет с собой, уже не так заметно. [Это как будто] я потерял руку, и все время пытаюсь ею воспользоваться». Но он понимает, чего добивался Арау. «Весь фильм выдержан в этом жанре… мелодрамы. Он почти неправдоподобен в своей романтичности».

«В старомодном стиле».

«Но разве это старомодно?.. Ты действительно так считаешь?»

Кеану задает много вопросов. Возможно, потому что никогда не ходил в колледж, возможно, просто из внутреннего любопытства. Как бы он ни был застенчив, но уже успел понять, что задавать вопросы проще, чем отвечать на них.

«А как насчет “Чувствуя Миннесоту”» - спрашиваю я в отместку. Это, как нетрудно догадаться, тот фильм, который и привел его в Миннеаполис. Съемки должны вот-вот начаться.

«Ты читал сценарий?» - спрашивает он.

«Да»

«И как много раз ты его читал?»

«Один»

«И что ты думаешь о нем? Какие у тебя ощущения?»

«Чувствуя Миннесоту» - нуарная комедия, в которой Кеану и Винсент д’Онофрио играют братьев-бедняков, чья ненависть друг к другу втягивает их в разборки гангстеров и ведет к кровавым сценам в дешевых мотелях. Я признаюсь, что догадался, что это комедия, только прочитав половину сценария. «Да, но ты не сказал еще, что это – романтическая комедия, - смеется Кеану. – Хе-хе! Когда я в первый раз прочитал сценарий, он мне совсем не понравился. Показался чересчур грубым… Я дал его почитать паре человек, и они…» Поиск слова, оканчивающийся неудачей. «Но потом, когда они прочитали во второй раз, они увидели это».

Но каким бы блестящим ни был сценарий, не всякий артист калибра Кеану с радостью согласился бы сниматься в картине с бюджетом всего в 7,8 миллионов долларов по сценарию новичка-сценариста, который одновременно являлся и ее новичком-режиссером. «Мы встретились в офисе Денни де Вито на студии Sony, - поясняет Стивен Бейгельман, 34-летний сценарист-режиссер. Де Вито и его партнеры по Jersey Films, Стейси Шер и Майкл Шэмберг, только что закончившие продюсировать «Криминальное чтиво», выпускают теперь «Чувствуя Миннесоту» совместно с Эрвином Штоффом, долгое время управляющим делами Кеану. «Я не знаю, что за искра проскочила между нами, но мы друг другу понравились, - говорит Бейгельман. – Через несколько дней он дал свое согласие. Еще через несколько дней, «Скорость» вышла на экраны страны и стала блокбастером. Он дал только устное согласие, еще ничего не подписывал».

Всего за одну ночь, как говорят, «Скорость» подняла потенциальный гонорар Кеану до 7 миллионов долларов, и ему даже не надо было разрывать контракт, чтобы избавиться от этого Бейгельмена и нацелиться на большой куш. Разве все в мире не ради денег?

«Нет, нет, нет! – говорит Кеану, пораженно покачивая головой. – До тех пор пока совсем уже не придется делать что-то ради денег, это не ради денег».

«А ради чего тогда?»

«Единственное, что остается постоянным, - поясняет Кеану, - это сам процесс актерской игры. Вот ради этого».

«Он как монах, - говорит Альфонсо Арау, - полностью предан своему ремеслу». То же самое подтверждают и другие. «Говорят, что ты ведешь почти отшельнический образ жизни, - спрашиваю я. – Или это все-таки слишком сильно сказано?»

«О, да. Отшельнический, уединенный, монашеский… - перечисляет Кеану с мягкой усмешкой. – Это сильно сказано». Долгое молчание. «Но близко, очень близко».

Из отеля в отель переезжает он с единственным чемоданом. «Я научился сводить все к минимуму», - объясняет он. Несколько пар брюк, несколько футболок, носки, трусы, один костюм, спортивная куртка и пара ботинок. Он владеет только тремя стоящими вещами: бас-гитарой, чтобы играть со своей фолк-рок-группой «Dogstar» и двумя британскими мотоциклами марки «Norton», сделанными в семидесятые годы. Что заставляет задать ему очевидный вопрос, что же он делает со всеми своими деньгами?

«М-м, что я делаю? - он задумывается. – Это дает мне определенную свободу передвижения, и я могу покупать более старое Бордо. И могу содержать свои два «Нортона», а это не дешевле, чем послать ребенка учиться в средний американский университет. Но главное – возможность путешествовать».

«И удалось тебе куда-нибудь съездить в прошлом году между съемками?»

Кеану выглядит смущенным.

«На самом деле, нет, - говорит он, - никуда».

Такое впечатление, что Кеану теперь переходит от проекта к проекту без всякого перерыва. Остается ли он доволен своей работой – неясно. «Одна из вещей, которые способствовали нашему сотрудничеству, - говорит Роберт Лонго, режиссер «Джонни-Мнемоника», - это та, что мне постоянно кажется, что все плохо». Каждый дубль должен быть лучше предыдущего. «Кеану тоже заводится и продолжает повторять сцену, считая, что она может быть еще лучше». Роберт Камен, сценарист «Прогулки в облаках», выражает это в еще более недвусмысленной форме. «Он злится на себя, - говорит Камен. – Ему кажется, что его игра гроша ломаного не стоит».

«Бывают дни, когда я играю прилично, - говорит сам Кеану, - но не часто. Может быть, все дело в том, что я Дева. Моему знаку свойственно критически относиться к самому себе».

В свободное время на площадках «Джонни-Мнемоника» и «Прогулки в облаках» Кеану часто можно было обнаружить бормочущим Шекспира. Это было не просто упражнение: в конце самого загруженного года своей карьеры он готовился сыграть величайшую из ролей, какие только может предложить актеру театр. Примерно за год до этого времени, он согласился выделить два месяца под эту постановку за смешную сумму в меньше чем 2000 долларов в неделю. Успех «Скорости» потребовал от актера дополнительной жертвы: ему пришлось отказаться от четырех проектов, в том числе «Схватки» с Робертом де Ниро и Аль Пачино. «Да, - говорит он. – Но… Гамлет!»

В начале декабря Кеану в одиночестве перебрался со своим чемоданом в Виннипег для того, чтобы начать репетиции. Он обнаружил, что город, буквально, бурлит в предвкушении. Одна из местных газет объявила, что будет ежедневно сообщать новости о Кеану. Все билеты были раскуплены, а гостиницы забиты поклонниками Кеану, в основном женщинами, со всего мира; одна женщина прилетела из самой Австралии. Чтобы присутствовать на восьми представлениях.

Профессиональные шекспировские актеры наверняка испытывали сомнения в отношении серьезных намерений исполнителя главной роли. Однако сомнения эти скоро рассеялись. «Что поразило меня уже в самый первый день, - вспоминает Стефен Рассел, ветеран 17 Шекспировских фестивалей, сыгравший в этом спектакле роль Клавдия, - это то, какую большую работу он проделал. Это не было просто прихотью звезды, и он не собирался относиться к роли как к легкой прогулке. И еще я понял, что его принципы – высечены в камне. Он способен достойно нести очень тяжелую ношу».

Однако изобилие на премьере представителей международной прессы неожиданно сделало вес всеобщих ожиданий почти невыносимым. Даже сегодня Кеану стонет при воспоминании об этом: «Одна из самых ужасных ночей в моей жизни, о боже! Я не играл, я пытался выжить». Критики думали так же. Монологи, писали они, полностью ошеломили Кеану, а один из них объявил, что актеру просто не хватает таланта, чтобы отобразить меланхолию Гамлета, и он оживает только в сценах с поединками. «Но, - вспоминает Кеану, - потом стало лучше».

Это подтверждает Роджер Льюис из лондонской The Sunday Times. Льюис задержался достаточно, чтобы увидеть, как в последующих представлениях уверенность постепенно возвращается к Кеану, и объявил его Гамлета потрясающим. «Он вполне воплотил ту невинность, ту восхитительную ярость, животную грацию прыжков и выпадов и эмоциональную силу, которые составляют образ Принца датского, - писал Льюис. – Это один из трех лучших Гамлетов, что я видел в своей жизни, и по очень простой причине: он и есть – Гамлет».

Именно во время своего пребывания в Виннипеге, говорит Кеану, он впервые услышал слухи, возникшие сначала в итальянской и испанской прессе, а затем распространившиеся и по Л.А. и Нью-Йорку: будто бы он не просто «голубой», но даже тайно вступил в брак с продюсером Дэвидом Геффеном. «Итак, - говорю я, - насчет Геффена…»

Кеану смотрит на меня в упор: «Я его даже никогда не видел».

«Но неожиданно этот слух распространился повсюду. Как о Ричарде Гире и мышах в заднице».

«Забавно, один мой друг сказал в точности то же самое».

«Это тебя беспокоит?»

Кеану пожимает плечами: «Это смешно. Я нахожу это забавным».

«Я с ним никогда не встречался, - подтверждает Геффен, к этому моменту уже изрядно уставший от подобных вопросов. – Это происходит: люди просто выдумывают такие вещи. Один из моих друзей даже сказал, что его тренер утверждает, что присутствовал при бракосочетании. Вы считаете, что я мог бы сохранить что-то подобное в тайне? И потом, люди утверждают, что я купил Кеану шмоток у Barneys на 15000 долларов. Да очнитесь! Я бы, может, и купил ему одежду, но он в этом не нуждается. Это просто гадкие, злобные слухи, направленные на то, чтобы повредить ему, потому что он – кинозвезда».

Пересудам о сексуальной ориентации уже, по крайней мере, пять лет, тогда репортер из Interview напрямую спросил его: гомосексуалист ли он. Кеану ответил отрицательно, после чего очень мило добавил: «Но кто его знает». Часть разговоров, возможно, возбуждается тем, что у Кеану не было широко-известных публичных романов с женщинами.

«Может быть, было бы полезно, - предполагаю я, - пресечь эти слухи на корню?»

Кеану выглядит обескураженным: «Но ведь в том, чтобы быть гомосексуалистом, нет ничего плохого, поэтому отрицать это – все равно что публично осуждать. И почему вообще надо этим заморачиваться? Если кто-то не захочет нанять меня, потому что будет считать голубым, ну, тогда мне придется об этом думать, наверное. Или если люди станут пикетировать кинотеатры. А в противном случае, это же просто сплетни, разве нет?»

Один из немногих известных фактов из детства Кеану – это его имя, которое означает «прохладный ветер в горах» по-гавайски. Такое имя результат того, что его отцу (гавайско-китайского происхождения – семейство Ривзов одно из старейших в Оаху) и богемной англичанке-матери пришло в голову в разгар бурлящих 60-х рвануть в предвоенный Бейрут, чтобы отлично потусоваться, и… в процессе заимели ребенка. Деньги на финансирование этой семейной идиллии, похоже, исходили от отчима его отца, сколотившего небольшое состояние на издании детского варианта Encyclopaedia Britannica в Канаде.

Сэмюель Ноулин Ривз и его молодая жена Патрисия, больше известная как Патрик, выглядели прекрасной парой: он – за рулем пурпурного «ягуара» XKE, она в ковбойских сапогах, джинсах и норковой шубе. Во всяком случае, так о них рассказывали. Похоже, также, что этой семье было немало известно о наркотиках. К тому времени, как Кеану исполнилось два года, семейство распалось. «Они постоянно ругались из-за того, что Сэм принимал наркотики, - сказала одному из репортеров кузина Лесли Ривз. – Тетя со временем выросла из хиппи. А дядя не смог. Он отказывался. На самом деле он просто не мог бросить наркотики».

Среди детских воспоминаний сестры Кеану Ким, которой сейчас 29 лет, есть одно о том, как Кеану с наслаждением разбирал на части мебель при помощи своего столярного набора. Но гораздо большую проблему для его матери составляло то, что оба ребенка были дислексиками. Оба со временем выросли в запойных читателей, но, вполне возможно, что дислексия таки оставила свой психологический след, приведя к тому, что Кеану проще выражать себя физически и визуально, чем на вербальном уровне.

Когда Кеану было шесть, его мать вышла замуж за Бродвейского режиссера по имени Пол Аарон. Уже через шесть месяцев они развелись, и Патрик переехала с детьми в Торонто, чтобы быть поближе к родителям бывшего мужа, которые помогали содержать семью. Талантливая швея, она шила сценические костюмы для людей шоу-бизнеса: Эммилу Харрис и Долли Патон были среди ее клиентов. С короткой, выбеленной до абрикосовой блондинистости стрижкой, она вращалась в рок-н-рольных кругах, когда Эллис Купер записывал свой альбом "Welcome to My Nightmare" в расположенной неподалеку студии, он останавливался у Ривзов.

Как и любой сильный, атлетически сложенный канадский мальчишка, Кеану с детства научился любить хоккей, и получил прозвище «Стена» за свои вратарские способности. «Стррремление к теаааатру», как, насмешливо грассируя, называет это он сам, настигло его в ранней юности. Возможно, какие-то семена были заронены Аароном, который сохранял на детей определенное воспитательное воздействие. Вскоре Кеану уже учился в школе актерского мастерства и пробовался на крошечные роли в американских фильмах, съемки которых проходили в Канаде.

Старшие классы превратились в одну большую проблему. Кеану сменил четыре школы, в том числе католическую школу для мальчиков, где он провалил все зачеты кроме латыни. «Это был единственный урок, который мне нравился, - говорит актер. – Посещаемость у меня была очень плохая. Я был лентяем. Где-то с середины одиннадцатого класса я уже точно знал, что хочу быть актером, и школа казалась неважной».

На короткое время Кеану переехал в подвал к знакомой девушке. Он работал на хоккейном катке, затачивая коньки, и в крошечном ресторанчике Pastissima, где готовил по 100 фунтов пасты в день. Однажды он отправился на пробы, заперев свою мастерскую, и получил ведущую роль в своей первой профессиональной пьесе, странной постановке с гомоэротическими мотивами под названием «Волчонок», в которой он играл роль невинного мальчика, помещенного в психиатрическую лечебницу, где он становится любовью и жертвой сумасшедшего юноши, считающего себя оборотнем.

«Я не хотел брать профессиональных актеров, - вспоминает режиссер Джон Палмер. – Поэтому я дал объявление в разделе о найме. Пришли совершенно вусмерть затраханные уличные проститутки» - и Кеану, который явился в порванных джинсах, но выглядел великолепно. Чтобы угодить по преимуществу гомосексуальной аудитории, Палмер уговорил Кеану на сцену зарядки, в которой юноша должен был отжиматься в одних белых трусах. «Представьте себе этого невинного мальчика, самого прекрасного, которого кто-либо видел, в белых трусах – и мы их промаслили… Ну а что вы хотите за 10-то баксов?»

Каждое воскресенье Кеану ходил в общественную театральную школу Leah Posluns. Одним из близких его друзей там был Алан Пауэлл, с которым он обычно выступал в поставленных на занятиях сценах. «Мы подпитывались друг от дружки, химия была потрясающая, - говорит Пауэлл. Кеану, добавляет он, - был другом, которого в детстве у меня не было. Но он всегда был очень замкнут в отношении собственной жизни. Вы могли прообщаться с ним три года, и вдруг он знакомит вас с кем-то, с кем, оказывается, тоже дружил все это время. Близко к себе он не подпускал».

Первый крупный прорыв произошел благодаря связи, существовавшей между школой Leah Posluns и голливудским режиссером Стивеном Стерном. Кеану пробовался на крохотную роль в телевизионном фильме. «В нем было что-то, что понравилось мне просто как человеку, - вспоминает Стерн, который и сам родом из Торонто. – Смешная сторона и серьезная сторона. Я сказал ему взять сценарий домой и почитать главную роль». Когда Стерн сообщил диснеевскому чиновнику, отвечающему за телевизионные фильмы, что хочет взять на главную роль совершенно неизвестного актера, тот ушам своим не поверил. Рассердившись. Стерн оплатил прилет Кеану в Лос-Анджелес для съемки пробного кадра и уговорил руководителей компании Disney Майкла Эйзнера и Джеффри Катценберга просмотреть материал. «Хорошо, - сказал Стерну Катценберг, - но если через пару дней мы решим, что он нам не нравится, мы его заменим». Этого не произошло.

Кеану переехал в Лос-Анджелес, прибыв туда в 1986 году на древнем «Вольво» 1969 года и с 3000 долларов в кармане. Бывший отчим на время поселил его у себя и направил к Эрвину Штоффу, который как раз начинал свою карьеру. Штофф, в свою очередь, нашел Кеану агента, Хильди Готтлиб Хилл, которая тогда руководила наймом актеров в агентстве ICM. «Через 20 минут я была им полностью очарована, - вспоминает Хилл о первом визите Кеану. – Он был совершенно ни на кого не похож». Когда он вышел, Хилл сказала своей коллеге: «Я только что подписала контракт с новым клиентом, а не знаю даже, может ли играть».

Через восемь месяцев Кеану получил свою первую крупную роль в кино: он сыграл мучимого совестью подростка в «Береге реки», который, не смотря на давление товарищей, сообщает об убийстве девушки. За этим последовали другие подростковые драмы и небольшие роли в крупных проектах («Опасные связи», «Родители»). Потом, после семи проб его пригласили сниматься в «Необыкновенных приключениях Билла и Теда». «Клоунадой» называет он теперь эту свою работу, но в голосе звучит профессиональная гордость.

Казалось, Кеану не только не верил в свою растущую славу, но и насмехался над ней. Хильди Готтлиб Хилл вспоминает, как однажды он явился в офис ICM в килте. Он гонял на своих мотоциклах с огромной скоростью, нередко ночью, нередко с выключенными фарами и попадал в аварии – одна в Топангском каньоне закончилась разорванной селезенкой и оставила на память о себе шрам от груди до пупка. В редких интервью он казался насмешливым и скучающим, однажды он позабавил целую комнату журналистов, плюнув на пол. Но это был всего лишь этап.

Его личная жизнь остается за семью печатями. Самые долгие отношения с женщиной, по его словам, продолжались около двух лет, последней, с кем он встречался, была женщина по имени Отем. «Я вроде Хана Соло», - говорит Кеану. Ривер Феникс, еще одно дитя из семьи мятежных шестидесятников, стал ему лучшим другом. Говорят, что оба пробовали примать наркотики во время съемок «Моего личного Айдахо», чтобы лучше изобразить уличных подростков, но Кеану однозначно утверждает, что у него никогда не было проблем ни с наркотиками, ни с алкоголем. Немало времени ему пришлось провести в больнице в Лос-Анджелесе, где его сестра Ким боролась с раком.

«Он помогал мне держаться, - поясняет Ким. – Когда боль становилась слишком сильной, он брал меня за руку и защищал от этого злобного дядьки, заставлявшего меня плясать. Он все время был рядом, даже когда он был в отъезде». Двадцать месяцев назад после более чем восьми лет борьбы с болезнью, у Ким наступила ремиссия. Сейчас она руководит конюшней призовых лошадей, расходы на которую оплачивает ее брат.

Прошлым летом отец Кеану, давно не поддерживавший связи с семьей, был арестован на Гаваях с крупной партией героина и кокаина. Его судили, признали виновным в распространении опасных наркотиков и приговорили к десяти годам заключения.

«И как ты отреагировал на все это?» - спрашиваю я.

«На что – это?»

В такие моменты, Кеану замирает неподвижно. Свет в его глазах гаснет. Он не раздражается, просто становится очень тихим. Мгновенно.

«Судебное разбирательство в прошлом году, - мямлю я. – Приговор…»

«Я ничего об этом не знаю».

«И ты не хотел ничего выяснить?»

«Почему я должен хотеть что-то выяснить о том, о чем мне ничего неизвестно?»

«Ты не знал, что его арестовали и осудили на десять лет?»

«У-гу, - говорит Кеану безо всякого выражения, его миндалевидные глаза тоже совершенно пусты. – Невероятная вещь».

За пивом в City Billiards Bar & Cafe поблизости Кеану снова веселеет. Его присутствие распространяет незримые волны по усталой, собравшейся здесь после рабочего дня толпе, и вскоре кто-то решается первым подойти за автографом, потом еще один. Он воспринимает это вторжение без досады, даже болтает о чем-то, подписывая протянутые листки. Роберт камен говорит, что во время съемок «Прогулки в облаках», его останавливали так почти постоянно. «Как тебе это удается?» - не выдержав, спросил сценарист. Кеану пожал плечами и ответил: «Я Микки [Маус]. Они не знают, кто там, внутри костюма». Камен вспоминает, что возразил: «Но ты же кинозвезда!» «Как и Микки», - рассмеялся Кеану.

Мне было любопытно спросить у Кеану, что он взял для себя из работы над «Маленьким Буддой», фильмом Бернардо Бертолуччи, снимавшимся в 1994 году в Непале и Бутане. Чтобы справиться с ролью принца Сиддхартхи, Кеану не только постился, но и читал буддистские тексты и встречался с монахами. Многое из того, чему он научился, как выяснилось, осталось при нем.

«Одной из важнейших вещей была наука о медитации. Больше всего говорилось об этой идее: что нет «меня», нет моего «эго», моего «я». Что такое «эго», что такое разум, природа разума… и что такое желание?»

Отвечая откровенностью на откровенность, я размышляю в слух о том, не идет ли в Кеану некая внутренняя борьба между дисциплинированностью и нигилизмом: самоотверженная актерская работа и образ «беспечного ездока», буддизм и секс, выпивка, рок-н-ролл. Направление для развития. Кеану смотрит на меня ошеломленно. «Всего одно направление? – переспрашивает он. – А не могу я иметь больше одного? Мне хочется, по меньшей мере, штук девять!»

Вернувшись в гостиничный номер, мы заказываем бутылку вина, и Кеану вставляет CD в свой небольшой портативный проигрыватель. В его дорожной коллекции Майлз Дэвис, Колтрейн, Sonic Youth, Hole, Третья симфония Горецки, Jesus & Mary Chain. Он говорит, что планирует как-нибудь, между всеми своими фильмами отправиться в турне с группой Dogstar. Полтора месяца, 40 концертов. «Мы стали совсем не плохи, - говорит он. – Это фолк, но совсем не в духе Джоан Баез». Группа, по его мнению, почти готова к тому, чтобы записать альбом. «Но нам нужно будет для этого придумать песни получше».

Но и без выпущенного альбома группа привлекала огромные толпы уже на первых клубных конценртах. «Он не понимает этого ажиотажа, - говорит Кен Фанк, который взял на себя управление делами группы три года тому назад, исключительно из дружеского расположения к Кеану (они подружились за игрой в хоккей). – Мы как-то вечером обедали в ресторане, и официантка, которая была просто восхитительна, не сводила с него обожающих глаз. Я сказал Кеану: “Хотел бы я стать тобой, всего на пять минут, просто подойти и познакомиться с этой девушкой, также легко, как это мог бы сделать ты”. “Но я не мог бы,” - ответил он. И он был совершенно серьезен. Как-то он сказал мне: “Я тоже с Земли”. И я все думаю над тем, что же он имел в виду».

Каким бы загадочным ни оставался Кеану даже для своих ближайших друзей, на каком-то другом уровне, он действительно, так прост, как утверждает сам: счастливый человек, занимающийся именно тем, чем ему хотелось, только тем, чем ему хотелось бы, и вдобавок, получающий за это деньги.

Майкл Шнейерсон
Перевод: ksiuha

 
             

о сайте | форум | почта